Объединится ли Тарлев с Урекяном?

Объединится ли Тарлев с Урекяном? Такой вариант политической карьеры экс-премьера предсказывают многие аналитики. Но что дальше?

Политический аукцион
Менее чем за год до парламентских выборов бывший молдавский премьер Василий Тарлев пытается конвертировать остатки премьерского рейтинга, накопленного за семь лет пребывания на посту главы кабинета, в голоса электората. Тарлев торопится, так как не может не понимать, что уже следующий общенациональный социологический опрос продемонстрирует снижение его котировок. Премьерская должность дает любому политику многочисленные преимущества. Первое и главное – неограниченный доступ к общественным медиаресурсам. Отставка автоматически означает в лучшем случае – лишь пассивное присутствие на информационном поле. Политика начинают забывать. Тарлев, безусловно, не та фигура, которая сотрется из памяти достаточно быстро. В течение долгих семи лет он занимал одну из ключевых должностей в государстве. Все это время его присутствие в СМИ было тотальным, а его рейтинг уступал лишь рейтингу президента Воронина. Ему удивительным образом удалось занять идеальную позицию "чуть в стороне и на шаг позади", которая позволяла Тарлеву быть "государственным мужем", но при этом не нести никакой ответственности за происходящее в стране. Любые успехи власти делились между президентом и премьером поровну, любые неудачи ложились исключительно на плечи Воронина. Укреплению популярности экс-премьера способствовал и невыдуманный имидж "человека из народа" и "своего парня", понимающего чаянья простых людей, способного решать их проблемы и даже иногда их решающего (еще одно преимущество должности главы кабинета министров). Такое в одночасье не забывается.
Осознанно, или нет, правящая Партия коммунистов и лично Воронин проинвестировали в безвестного директора кондитерской фабрики весь свой колоссальный ресурс, превратив его в итоге чуть ли не в основного конкурента ПКРМ на грядущих выборах.
Но время в любом случае играет сегодня против Тарлева. Если бы отставка состоялась месяца за два, за три до начала парламентской кампании, его ставки были невероятно высоки. Но поскольку произошло это за год до выборов, они обречены на то, чтобы пусть постепенно, плавно, но все-таки снижаться. Именно осознание неизбежности этого естественного процесса делает Тарлева таким активным, каким он предстает сегодня, в эти жаркие летние месяцы, когда в Молдове традиционно затухает и сходит на «нет» всякая, в том числе – политическая активность. Образно выражаясь, экс-премьер сегодня позиционирует себя, как дорогой аукционный лот, за который между различными политическими группировками по определению должен вестись торг на повышение.
Его интервью, вышедшее недавно в газете "Экономическое обозрение", буквально пронизано этой идеей. В нем Василий Тарлев предстает в образе "джокера", способного в одиночку решить для любой партии проблему прохождения в парламент. В известной степени это является правдой. Но лишь на данный момент времени. Сегодня фигура Тарлева действительно имеет определенную политическую ценность. Устроенный им аукцион – небездарная попытка не только сохранить ее в условиях собственного безвластия и отсутствия рычагов манипулирования общественным мнением, но и преумножить. Повышенный интерес к фигуре Тарлева со стороны кишиневских политических группировок и так называемых «групп влияния» должно, по замыслу сделать его возвращение в большую политику триумфальным. Пример Наполеона, вернувшегося в Париж из корсиканского изгнания, наверняка, не дает экс-премьеру спокойно спать. Если ему, конечно же, эта история известна. Зато хорошее знание менталитета молдавского народа позволят ему надеяться, что чудо может состояться и острова святой Елены в его биографии может не случиться.

Человек без лица. Но с именем
Интересно, что эта тактика приносит Тарлеву дивиденды. В сегодняшней Молдове немало партий, которые нуждаются в электоральном усилении. Некоторые из них слишком слабы, чтобы рассчитывать на преодоление шестипроцентного порога в условиях, когда избирательные блоки запрещены. Это и национал-либералы, и просто либералы, вотчина которых – исключительно Кишинев, и ЛДПМ Владимира Филата, и социал-демократы. Часть – претендует на большее, чем сулят им социологические опросы. Среди таких отметим Альянс Молдова ноастрэ во главе с Серафимом Урекяном. Претензия этой партии взять всю власть в свои руки явно спорит с ее рейтингом. Есть ряд партий, растерявших собственную политическую идентичность. Их попытки существовать в двух политических полях, быть одновременно при власти и в оппозиции не воспринимаются традиционным электоратом. Речь идет, прежде всего, о Демократической партии Думитру Дьякова и ХДНП Юрия Рошки.
Не следует удивляться тому, что здесь упоминаются партии антагонистических взглядов и доктрин. Тарлев не воспринимается населением, как приверженец той или иной политической идеологии, хоть он и проработал семь лет в "красном правительстве". Это еще один итог "теневого", параллельного существования экс-премьера по отношению к линии правящей партии. Впрочем, и сама ПКРМ, и ее лидер Владимир Воронин сами в немалой степени тому способствовали, настаивая на "технократическом", а не политическом характере кабинета, где-то даже кичась тем, что в правительстве Тарлева практически нет людей с партбилетом правящей партии. Это сомнительное в любой стране преимущество сыграло на руку бывшему премьеру, который, хоть и был «технократом», но не мог не стать политиком уже в силу занимаемой должности. А политика в лице Тарлева мы имеем совершенно уникального. Его можно сравнить с пустым графином, который не трудно заполнить любым содержанием, со своеобразной "табула раса", на которой можно написать все что угодно. Тарлев может быть хоть либералом, хоть консерватором, хоть коммунистом, хоть социалистом. Не зря его персональный политический мессаж был всегда предельно невнятен, скомкан и дальше тезиса о приверженности независимости и государственности Молдовы, как правило, не распространялся. Характерно, что Тарлев избегал высказываний по поводу наиболее острых проблем, с которыми сталкивалась Молдова, будь то конфликты с Румынией, Россией, процесс приднестровского урегулирования, даже прошлогодняя засуха. Хотя обозначать время от времени свое отношение к этим темам входило в круг прямых обязанностей премьера. Удивительное благоразумие, невероятная осторожность.
Все это, плюс нерастраченный премьерский рейтинг делают Василия Тарлева желанным в избирательном списке любой партии любой политической ориентации. По сведениям, которые поступают из кишиневских политических кругов за право обладать столь ценным избирательным ресурсом, как бывший премьер, ведут борьбу практически все оппозиционные и полуоппозиционные партии Молдовы. Некоторые партийные лидеры, как сообщают надежные источники, даже готовы уступить Тарлеву не просто номер первый в списке, но и собственное кресло в партии.
Интересно, что среди политических формирований, сражающихся за правообладание брэндом "Тарлев" не упоминается партия, которой бывший премьер обязан столь высокой рыночной стоимостью. А именно – Партия коммунистов. Еще совсем недавно в политических кругах ходили устойчивые слухи, которые превращали Тарлева в фигуру, способную расколоть ПКРМ – на, условно говоря, консервативную и прогрессивную части. Коммунисты- "консерваторы" должны были, если верить этим прогнозам, уйти к Тарлеву, а поборники модернизации партии – остаться с Ворониным. В это "варево" подмешивали еще один "ингредиент" - возможный бунт и выход из состава ПКРМ спикера Мариана Лупу (еще одной "креативной разработки" правящей партии), считающегося электоральнообразующим фактором, а потому являющимся объектом охоты практически всех отечественных политформирований. Линией водораздела считался съезд Партии коммунистов. Однако прогнозы не сбылись. Если и были в ПКРМ различные течения, в чем практически нет ни малейших сомнений, то они нисколько не повлияли на исход съезда. Седовласому лидеру правящей партии удалось в очередной раз объединить своих соратников – и вокруг новой программы ПКРМ, и даже вокруг вызывающе молодого состава политического исполкома. Обновление руководства правящей партии, надо признать, было сильным ходом, который с одной стороны позволил сохранить «молодое крыло» ПКРМ, состоящее из амбициозных и продвинутых политиков, скорее даже - политтехнологов, а с другой – обозначил перспективы самой партии. Сегодня с той или иной степенью уверенности можно утверждать, что даже если ПКРМ проиграет выборы 2009 года, то в оппозицию она уйдет сильной партией с достаточно высокими шансами вновь вернуться к власти. Не удивительно, что при таком внутрипартийном раскладе один из символов "молодого крыла" ПКРМ, спикер Мариан Лупу не только не покинул ее ряды, но и стал членом ЦК. Премьер Тарлев, как беспартийный, присутствовал на том съезде в качестве почетного гостя. Правда, вскоре после этого он покинул пост. Как, почти в открытую заявляла вдруг осмелевшая провластная пресса, характерный для Тарлева стиль "управлять не отвечая", стиль "деятельной пассивности" вступил в прямое и неразрешимое противоречие со смелыми модернизационными задачами, поставленными перед собой и перед Молдовой на съезде Партией коммунистов.
Много говорили и писали еще о хитроумном плане, который, якобы, вынашивает Воронин. Его суть сводилась к тому, чтобы запустить на выборах 2009 года "вторую колонну" во главе с Тарлевым. Расчет прост: собрать ту часть электората, которая в силу тех или иных причин не станет голосовать за ПКРМ, но с легким сердцем проголосует за "политический проект" Тарлева. Сотрудничество правящей партии с партией Тарлева в будущем парламенте представлялось наблюдателям совершенно естественным. Однако есть все основания полагать, что если этот план и существовал, то его автором был не Воронин, а сам Тарлев.
При всей своей гибкости, инстинктивном умении подстраиваться под любую ситуацию и обращать ее себе на пользу, Воронин проявляет часто необъяснимый идеализм по отношению к собственной партии. В его отношении к ПКРМ нет характерного для президента циничного прагматизма. Как ни странно, партия для него – это не столько рычаг достижения политических и личных целей, сколько предмет сентиментальной опеки. Уже только поэтому Воронин не мог стать автором плана о "двух колоннах". Впрочем, за нежеланием Воронина создавать ПКРМ виртуального конкурента в лице "проекта Тарлева" вполне может скрываться и политический расчет. Президент вполне мог решить, что колеблющиеся избиратели, так называемое «болото» в отсутствии альтернативы все равно вынуждены будут проголосовать за коммунистов. "Болото" боится резких перемен, предпочитая им стабильность, даже если она больше похожа на стагнацию. А уж нравится нам это или нет, со стабильностью в умах избирателей ассоциируется сегодня именно ПКРМ, пусть даже ее достижения сильно приукрашены "резонансами" и "пульсами". Исходя из принципа, "никуда не денутся, все равно проголосуют за нас", Воронин, наверняка, мог решить, что делиться потенциальным электоратом с Тарлевым – это не акт политической филантропии, о которой президент так любит говорить перед западными дипломатами, но отчасти акт политического суицида. Тарлеву, безусловно, очень хотелось, чтобы в его политический проект был проинвестирован государственный административный ресурс, а воронинские политтехнологи приняли участие в его идеологическом и медийном обеспечении. Но, судя по всему, реализовать этот план экс-премьеру не удалось. Воронин на него не пошел.

Одиночное плаванье

Надо сказать, что на Тарлева начали делать ставки не вчера. Он всегда находился под опекой определенных СМИ и представителей экспертной среды, весьма неласковых по отношению к действующей власти. Им удалось выстроить вокруг премьера своеобразный "санитарный кордон", который надежно защищал Тарлева от критики, раздававшейся в адрес руководства Молдовы. Все ядовитые стрелы летели в Воронина. Тарлев же ухитрялся оставаться наименее критикуемым представителем государственных властей. Его феноменальная неуязвимость может быть объяснена только одним: в нем разглядели потенциального политика, способного в будущем составить конкуренцию Воронину. Его оградили от "черного пиара", направив весь его грязевой поток на ослабление позиций лидера ПКРМ. Тарлев же, оставаясь чистеньким и как бы не причастным к неудачам власти, постепенно наращивал рейтинг.
Информация о том, что Василий Тарлев готовит, либо – ему готовят, политический проект появилась еще в бытность его на посту премьер-министра, а если быть точнее – в 2006 году. Тогда мало кто воспринял эту информацию всерьез: слишком уж слабой и зависимой представлялась фигура главы кабинета. Но курирующие Тарлева СМИ открыто называли его наиболее вероятным преемником на президентском посту. Очевидно, расчет делался на то, что после подобных публикаций Воронин должен всерьез был задуматься именно о таком варианте преемственности своей власти.
Но Воронин в очередной раз поступил по своему. Очевидно, что он не рассматривает Тарлева в качестве своего преемника, больше того, лишил его поста и всех, связанных с высокой должностью политических привилегий. Но негосударственный механизм раскрутки Тарлева уже запущен. Сначала возникла политическая организация "Патриоты Молдовы". Все ждали, что Василий Тарлев возглавит именно эту структуру. Но экс-премьер возглавил организацию, пока общественную, с несколько иным, но также достаточно бескомпромиссным названием - "Друзья России". В нее, помимо Тарлева, входят довольно известные, но – казалось бы, ничего общего с ним не имеющие люди, такие, скажем, как лидер «Равноправия» Клименко, башкан Гагаузии Формузал, скандально известный, недолегитимный спикер Народного собрания гагаузской автономии Сергей Чернев и многие другие. Не совсем ясно, в какой мере все эти люди являются друзьями России, но многих из них без труда можно было бы назвать "врагами Воронина".
На днях появилась информация о том, что Василий Тарлев, вместо того, чтобы создавать свой политический проект, по примеру других молдавских политиков, просто приобрел уже действующую партию. Говорят, что его выбор пал на Центристский Союз Молдовы. Впрочем, вряд ли это было самостоятельным выбором. При своем политическом весе Тарлев мог выбрать любую партию с куда более широкой и надежной электоральной базой – от ХДНП до ДПМ. Однако он выбрал прозябающих центристов. И это лишь на первый взгляд кажется нелогичным, парадоксальным решением. Достаточно взглянуть, кто возглавляет Центристский союз. Остановимся лишь на двух фигурах. Михай Петраке, бывший советник президента Петра Лучинского. Георге Амихалакиоае, юрист, адвокат Пасата в ходе знаменитого затяжного судебного процесса против экс-министра обороны. Возможно Василий Тарлев искренне надеялся именно при помощи известных связей Пасата превратить свой внутриполитический проект в нечто большее, замешанное на очередной игре с той частью российского истеблишмента, которая на дух не переваривает Воронина. Отсюда и организация "Друзья России" и сам круг этих друзей. Если это так, то нам предстоит увидеть на выборах 2009 года еще одно веселое шоу об изгнании российских пиарщиков, равно как и очередное поствыборное братание коммунистов с правыми (либералами и либеральными демократами) в новом Парламенте. "Во имя целей европейской интеграции", естественно.
Но если это так, то вряд ли идея возглавить Центристский союз пришла в голову самому Тарлеву. Скорее эта идея была подсказана теми, кто стоит за этой организацией, теми, кто столько лет тщательно оберегал экс-премьера от критики оппозиции. В известном смысле, Тарлев стал жертвой собственных политических амбиций, претензий на лидерство, которыми так и не смог умело воспользоваться. Но … дело сделано. Тарлев слишком переоценил связи и политические возможности молдавских центристов в Москве. Ему рано или поздно придется искать иной выход для развития своего проекта.
Сегодня Василий Тарлев активно перемещается по республике, вербуя в свою партию известных на местах людей. Он продолжает озвучивать им версию о наличии сепаратных договоренностей с Ворониным, рассказывает о том, что собирает народ под свои центристские знамена с благословения и даже по поручению президента. Это позволяет ему осуществлять плавный переход от коллаборационизма к конфронтации с действующей властью, плюс – обеспечивает сторонников из числа "сомневающихся" избирателей.

Тоталитарный бизнес

Важным индикатором того, что процесс раскрутки "центриста" Тарлева идет полным ходом, является то, что в его окружении появились бизнесмены, которые еще в недавнем прошлом обивали пороги администрации Воронина. Это и знаменитый корпус "красных директоров", руководителей государственных предприятий, так сказать "местных товаропроизводителей". Это и более знаковые фигуры. Скажем, известный предприниматель Владимир Колесниченко. Недавно он был разоблачен независимым изданием "Молдавские ведомости", как участник крупной и скандальной аферы с молдавскими паспортами. Или, к примеру, руководитель компании "Даак-Гермес" Василий Киртока. Он, безусловно, повинуется распространенному в бизнес-среде инстинкту самосохранения, заставляющего раскладывать яйца по разным корзинам. Но, судя по всему, и он сделал уверенную ставку на Тарлева. Тарлеву, в свою очередь, торговец автомобилями интересен не столько с точки зрения финансового обеспечения избирательной кампании (Киртока, по всеобщему мнению, патологически жаден), сколько причастностью бизнесмена к целому ряду тоталитарных сект. В частности, к скандально известной секте "Анастасия", о которой не так давно писала газета "Время". Как известно, амбициозные, но закомплексованные и неуверенные в себе политики тарлевского типажа, склонны к религиозному мистицизму.

Центристский Альянс Молдова ноастрэ – это выход?
И все-таки, несмотря на всю сегодняшнюю привлекательность фигуры Василия Тарлева, наблюдатели сходятся во мнении, что, имея за спиной слабый Центристский союз, ему будет крайне сложно претендовать на победу в кампании в 2009 года. А это означает, что он обречен на поиск союзников. Идеальной комбинацией представляется союз центристов Тарлева с Альянсом Молдова ноастрэ Серафима Урекяна. Если и появится в Молдове мегапартия, о которой так много говорят и пишут в последнее время, то это будет партия Тарлева-Урекяна. Объективно между бывшим премьером и бывшим примаром Кишинева нет и не может быть никаких противоречий. Они представляют примерно один и тот же сегмент молдавского общества. Воронинские коммунисты презрительно обзывают этих людей номенклатурой. Это, конечно же, достаточно упрощенное восприятие молдавской социальной структуры. Скорее речь идет не номенклатуре, а вполне представительном слое людей, не мыслящих себе своего существования без "крыш", "патронов" и прочих нанашей. То есть это не одни лишь представители местной административной элиты, но тесно связанные с ней деловыми и кровными узами своеобразные группы поддержки. На их вскармливание Тарлев потратил не мало сил во время бесконечных выездных заседаний правительства.
Возможное слияние партий Урекяна и Тарлева и вероятное прохождение этой мегапартии в парламент выглядит правдоподобным сценарием. Но представить себе эту политическую пару в качестве фаворитов избирательной гонки довольно сложно. Коммунисты, и, главное, не они одни, сделают все для того, чтобы этот правдоподобный сценарий остался лишь в мечтах Тарлева и Урекяна.
Для демократических партий Молдовы ясно, что такая победа консерваторов-центристов будет означать получение в итоге много большего зла, чем коммунисты. Никто из них не сомневается, что в случае получения Тарлевым и Урекяном доступа к самым вершинам исполнительной власти произойдет, если можно так выразиться, белоруссизация Молдовы. Только без белорусской экономики и белорусских дорог. То есть, произойдет уничтожение самого политического поля, политической конкуренции и демократических ротаций власти. Останутся в лучшем случае лишь декоративные "Друзья России" и "Патриоты Молдовы". И те, и другие, как известно, для людей подобных Киртоакэ, Филату, Серебряну, Рошке хуже любых кумачевых коммунистов.
Что же касается коммунистов, то, пожалуй, никто уже не сомневается в том, что в отношении тарлевского проекта они проявят максимальную жесткость и жестокость. Вот тут-то мы, наконец, увидим, что такое "настоящий тоталитарный режим", который, как джин из бутылки, безуспешно пыталась вызвать к жизни молдавская оппозиция все последние семь с половиной лет. Кажись, дозвались, докричались. И эта показная порка "правых уклонистов" наверняка останется демонстративно незамеченной и ОБСЕ, и Советом Европы, и посольством США. Сквозь пальцы на нее посмотрит и Россия, в которой акции Воронина сегодня значительно выше, чем в 2001 году.
В любом случае приходится признать, что тарлевский "проект" рискует остаться пустым хлопком в той предвыборной политической канонаде, которая надвигается на Молдову.