Вышел Тарлев из тумана

В 2001 году коммунисты совершили ошибку: не отправили в отставку премьера и правительство.
В начале июня Василе Тарлев вышел из небытия и дал интервью газете "Логос-пресс". Для внимательного читателя это событие, по всем меркам, очень интересное.
Неопытный или плохо информированный аналитик сочтет, что это интервью знаменует возвращение экс-премьера к активной публичной деятельности. Аналитик же опытный скажет: никакого возвращения не происходит, потому что публичной деятельностью Василе Тарлев не прекращал заниматься ни на минуту. И позиционировать себя как самостоятельного ньюсмейкера он начал задолго до момента отставки с должности главы кабинета министров.
Старых связей, наработанных как в столице, так и на периферии за время премьерства, Василе Тарлев не терял, и активно наводил новые. И с ним – наводили: наверное не осталось ни одной более или менее серьезной партии, которая не подходила бы к Василе Тарлеву с интересными предложениями. То есть, работа не прерывалась, но шла она в тени, без шумихи. Поэтому факт выхода экс-премьера на широкую публику означает: он закончил некую важную подготовительную работу, которая длилась все эти месяцы, и теперь полностью готов показаться народу в новом качестве. Вопрос – в каком?
Здесь стоит процитировать несколько высказываний – по-тарлевски осторожных, но тем не менее, многозначительных. "Единственное чувство, с которым я живу последнее время – это неудовлетворенность, - говорит он. - Тем, что не все из задуманного удалось реализовать. В моем возрасте, с моим опытом, потенциалом, готовностью непрерывно работать, можно было бы сделать еще очень и очень многое".
Это интересный пример интервью, когда человек отвечает не на тот вопрос, который был задан – не скучает ли Тарлев по премьерскому креслу - а совсем на другой. «Очень и очень многое» экс-председатель правительства собирается сделать совсем не в административной, а в политической области. В сущности, все его интервью – заявка на политическую программу.
Давайте вчитаемся: "Я – патриот". "Я – государственник". "Жизнь – это непрерывная борьба". "Молдова заслуживает лучшей участи и для этого созданы все предпосылки". "Главное, продвигать правильную политику". "Не зря говорят, что большие государства делают большую политику, а небольшие страны должны придерживаться мудрой политики". (Кстати, эту последнюю фразу через две недели в своем интервью слово в слово, но уже как свою, повторил Серафим Урекян, цитирую: "Мы страна маленькая и должны понять, что большие страны делают большую политику, а малые - должны делать умную политику". Даже афоризмов самостоятельно Серафим Урекян придумать не в состоянии).
Это не случайное совпадение. Тарлев говорит как политик, а не как администратор. И совершенно этого не скрывает.
Вот у экс-премьера спрашивают: "Не хотели бы заняться бизнесом?" - "Очень хочется создать серьезное дело", - отвечает Тарлев, и вот тут прямо-таки сам собой возникает незаданный газетой вопрос: "Так почему же не уходите с головой в бизнес, что же мешает?" Но тут и ответ на этот незаданный вопрос поспевает: "Вот в этом плане (политической карьеры. – Авт.) я пока не принял окончательного решения. Скажу честно, я получаю предложения от политических формирований страны. Но комментировать этот вопрос я не хочу и не буду. Пока".
И это "пока" выглядит здесь очень и очень показательно.
Итак, Василе Тарлев намерен заниматься политикой. Теперь пора задать вопрос: какой именно, и на чьей стороне?
Казалось бы, логично будет предположить, что на стороне партии коммунистов, которая все эти годы поддерживала его кабинет и не выдавала премьера оппозиции – как бы очевидны ни были его провалы. Однако на этот счет существуют очень большие сомнения.
Дело в том, что ПКРМ и Тарлев друг другу не должны ничего. Вернее было бы сказать, что ПКРМ Тарлеву не должна ничего, а вот Тарлев очень сильно задолжал коммунистам – за которыми был как за каменной стеной, умудрившись при этом сводить на нет все их пламенные новаторские порывы. Но долга этого Тарлев никогда не признает и не считает, что кому-то в этой партии чем-то обязан. Поэтому, можно сказать – квиты. По нулям.
Можно ручаться, что никаких иллюзий об отношении к себе со стороны ПКРМ Тарлев не строит. Заглядывая в недавнее прошлое, стоит заметить, что удивление по поводу его "неожиданной отставки" - нелепость. Удивляться стоит другому: что Тарлева не отправили в отставку еще в 2001 году, сразу же после утверждения государственного бюджета.
Уже к концу 2001 года стало ясно, что Василе Тарлев – это ошибка коммунистов. Справедливости ради стоит сказать, что ошибка вынужденная, сделанная из самых лучших побуждений. Тарлев был своего рода паллиативом, выбором меньшего зла в ситуации, когда все – хуже. "Правительство технократов" - кажется, так это звучало в те годы, когда выяснилось, что даже коммунисты, самая организованная сила в стране, испытывают жестокий кадровый голод.
В недрах ПКРМ до сих пор нет-нет, да и вспомнят с досадой и непониманием этот выбор. Рядовые коммунисты были уверены, что правительство будет партийным. Как это и полагается в любой европейской стране. Во времена СССР в ходу была шутка: "Если посмотреть на то, как живут в ФРГ и сравнить с Советским Союзом, то непонятно, кто кого победил в войне". Так и в 2001 году, и во все последующие годы тем, кто смотрел на правительство Тарлева, было абсолютно непонятно – да в самом ли деле победили коммунисты?
До сих пор неясно – действительно ли Тарлев был меньшим злом. Может быть, коммунистам стоило рискнуть, и сформировать правительство из людей, пусть не имеющих большого опыта руководства, но зато "горящих идеей"?
Это как раз было бы в революционных, большевистских традициях. Ведь и история подтверждает: именно такого рода кадровые решения спасли молодую страну советов. Руководящие посты занимали люди идейные и преданные. Опыта им не хватало, но это никого не смущало: хватало наемников – "царских спецов" и иностранных инженеров. Эта тактика себя оправдала, удалось перетоптаться неясные годы, а там уже и своя, большевистская кадровая смена подросла.
Почему чаша весов склонилась на сторону Тарлева, в ущерб идее «коммунистического» правительства? Сейчас об этом говорить уже бесполезно, хотя можно и здесь высказать некоторые предположения. "Красное" правительство из министров-коммунистов обязательно стало бы "революционным", склонным к решительным шагам и нестандартным поступкам. А значит – провоцирующим нестабильность. Тарлев же, хотя и звезд с неба не хватал, демонстрировал готовность к послушанию и не выбивался из образа типичного молдавского чиновника, всем понятного и предсказуемого.
То есть, выбор на самом деле был сделан в пользу меньшего риска. Во избежание опасных для начала коммунистического правления кризисов. Психологически это можно понять: ПКРМ и сама пришла во власть из глубокой, долгой оппозиции. Будучи связаны по рукам и ногам парламентской "странной коалицией" 1998-2000 годов, они наблюдали развал и хаос, в который погружалась страна. Слово "стабильность" в этой ситуации становится гипнотизирующим. "Добиться стабильности", - с этого начинались все речи и прокламации коммунистов в 2001 году.
Правда, тут еще раз стоит вспомнить о китайском иероглифе "кризис", который составлен из иероглифов "опасность" и "возможность". А еще стоит вспомнить, что стабильность – это отсутствие движения, консервация сложившегося положения.
Отказавшись от риска, коммунисты фактически отказались и от возможностей. А отказавшись от рискованного рывка, потеряв время, попали в другой кризис – менее заметный, потому, что он оказался растянут по времени, но куда более страшный, стратегический. И главную роль в создании этого кризиса сыграл именно Василе Тарлев.
В самом деле: если пересчитать инициативы и идеи, с которыми выступал за эти годы Владимир Воронин, то наберется их не один десяток. Усердный пиар, который обеспечивала президентским инициативам лояльная коммунистам пресса, сослужил им обратную службу: ни одна из этих идей не была реализована правительством Тарлева. Все ушло в песок, но избиратели-то прекрасно запомнили шум, которым сопровождалась эта гибель идей, сверкающих в небе подобно метеоритному дождю. "Шум был – а где же дела?" - этот вопрос усерднее других задают себе именно прокоммунистически настроенные избиратели.
Связка ПКРМ – Тарлев напоминала странное транспортное средство, в котором мотор – авиационный, а шасси – от "каруцы". Двигаться быстрее, чем на гужевой тяге, эта телега все равно не сможет, колеса отвалятся. Остается вхолостую гонять воздух.
Василе Тарлев не может приписать себе ни экономический рост, ни успешную борьбу с засухой, ни снижение налогов для бизнеса, ни программы по борьбе с бедностью, ни громкие инвестиционные проекты, ни яростное стремление решить приднестровскую проблему. Не может, хотя бы потому, что сам он на протяжении не выдвигал ни инициатив, ни новаторских решений, придерживаясь золотого правила молдавского чиновничества: "Тише едешь – дальше будешь, а отсутствие новостей – это хорошие новости". Все, что ставит себе в заслугу ПКРМ, и в самом деле является только ее заслугой, и больше ничьей.
Все кризисы, возникавшие на протяжении последних семи лет, разгребала и "разруливала" правящая партия – президент и коммунистическая фракция в парламенте. Правительство же неукоснительно стояло в сторонке и с легким интересом наблюдало за тем, как "горбатятся" те, на чьих плечах и сидит кабинет министров. Это касается не только внутренней, но и внешней политики: если Василе Тарлев и ездил на международные форумы или двусторонние встречи, то только затем, чтобы произнести ничего не значащие слова и подписать заранее согласованные документы. Эта идейная, принципиальная пассивность особенно непростительна: в нашей маленькой стране самые серьезные проблемы всегда – внешние.
В результате к 2008 году этот стратегический кризис, спровоцированный бездеятельностью правительства, развернулся в полную силу. Время безвозвратно потеряно: семь лет страна развивается по экстенсивному, а не по интенсивному пути развития, латая дыры и ремонтируя то, что не разворовали предшественники коммунистов. Для ПКРМ это должно быть особенно досадно, потому что она совершенно справедливо считает себя единственной "государствообразующей" партией в Молдове. Коммунистов можно не любить, их можно не переваривать – но на современном этапе они нашей стране необходимы, как гипс на сломанной ноге. Если гипс треснет – все завалится в Молдове, все придется начинать с нуля. Кому доверить государство? Примитивному, малообразованному, невежественному Урекяну? Коммерсанту Филату, которому по мерке разве что руководить гипермаркетом? Пустому, как мыльный пузырь, Гимпу?

Или – Тарлеву?

Если внимательно присмотреться, то окажется, что именно Тарлев из всех политических фигур на современной молдавской сцене наиболее полно выражает интересы отечественного чиновничества и номенклатуры. Описывать этого – теперь мы уже имеем право говорить – политика проще всего частицей "не". Он не так груб, как Урекян, он не так авантюристичен, как Гимпу, он не так демонстративно обнаруживает высокомерие, как Филат. Собственных достоинств, идей и целей национального масштаба у Василе Тарлева нет. Зато чрезвычайно прочны групповые, клановые связи. И как раз в этом выражается его "номеклатурная" близость всем звеньям бюрократического аппарата, который всегда потреблял и никогда не производил.
До победы коммунистов в 2001 году у чиновничества всегда было "политическое крыло" - которое оформлялось перед каждыми выборами и рассыпалось после каждых выборов. Сначала это была АДПМ, затем - "Движение за демократическую и процветающую Молдову", затем – движение "Республика" и Центристский союз, затем – Альянс Брагиша, затем – Альянс "Молдова ноастрэ", затем – блок "Демократическая Молдова". Это – законная экологическая ниша Василе Тарлева. Ниша, которую занимают наиболее ожесточенные противники коммунистического режима.
А это значит, что если Василе Тарлева ничто не свернет с выбранного курса, то он рано или поздно схлестнется на избирательном ристалище с ПКРМ. С партией, которая так долго, так верно и так бесплодно его поддерживала.